Статьи о творчестве
Арона Зинштейна

Живопись как текучесть жизни

Алла Шахматова кокетливо покосилась на Зинштейна. "Сижу рядом с гением!"

Действительно, галерея "Вавилон" в своей погоне за гениями двадцать первого века дотянулась и до Арона Зинштейна. Мировая знаменитость, звезда первой величины - как удалось залучить к себе этого художника? Пресс-релиз оповещает: в рамках совместного проекта банка "Солидарность" и галереи "Вавилон" "Мировые шедевры в Самаре".

Мировые шедевры, числом двадцать восемь, ураганом ворвались в устоявшийся мирок "Вавилона". Хожу по залу. Смотрю на стены. Ощущение такое, словно стоишь на станции, а мимо летит экспресс. Стремительное движение не дает рассмотреть лица, здания, предметы. Точнее, предметов и совсем нет в живописи Зинштейна. И людей-то почти нет, есть смазанные бешеной скоростью пятна цвета. Зато цвет вспыхивает с неистовой силой. Красная, как кровь, кирха, черная, на белой облачной подушке, туча, поросячье-розовый пляж. Зеленые и малиновые огни в черной воде ночной Невы. Мало еще по грехам нашим! Арон Иосифович привез с собой альбом репродукций, вот там действительно пиршество цвета. Интенсивность цветового видения мира поражает. Словно мир этот только что создан Творцом, краски еще не поистерлись. И все в этом мире еще двигается, устанавливается, но на свои места окончательно еще не встало (или уже не встало?).

Вот, например, архитектура. Как всякий петербургский художник, Зинштейн очень сильно ощущает связь человека с архитектурой. Но ощущает парадоксальным образом: архитектура очеловечена, она вовлечена в вихревое движение времени, жестикулирует, здания наклоняются, взмахивают руками колоннад и шапками куполов, куда-то летят. Никакой "архитектуры как застывшей музыки" - наоборот, архитектура, растворившаяся в музыке, расплавленная музыкой.

Кстати, о музыке. Это ведь ее прерогатива - фиксация времени. Даже не фиксация - проживание времени, воплощение текучести жизни. Текучи, как музыка, живопись и графика Зинштейна (как раз живописных полотен привезено сравнительно мало, основное содержание экспозиции - не масло, а гуаши). В скользящих розовых пятнах вдруг прорисовывается разинутый ротик. Отверстие явно человеческого происхождения. Сую нос поближе к мелким вавилоновским подписям. Так и есть: "Певец красиво поет", называется гуашь. Другая работа: "Концерт в зале филармонии". Белые колонны филармонии - как аккорды. Кто не изображал колонны этого, самого знаменитого в России, концертного зала! К ним, таким устойчивым в своей вечной архитектурной славе, прислонялся, скрестив руки, не то Глазунов, не то Бородин. К колоннам гуаши Зинштейна не прислонишься - смоет волной музыки! Архитектура жестикулирует, течет, уносится ветром.

Знаменитый лингвист, литературовед, культуролог Аверинцев сформулировал отличие античного мировосприятия от библейского: в античной литературе мир разграничен и статичен, как в архитектуре. В библейских текстах все сливается, внутрь очередной книги Библии мы входим как в текущий поток жизни, они даже и начинаются часто с союза "и": "И вот имена…", "И призвал" (начало второй и третьей книг Пятикнижия). Неужели и в живописи такое тонкое национальное отличие проявляется? Самарский еврейский национальный центр в лице своего президента Михаила Каплана, ансамбль "Алия" под предводительством Марка Когана, - других проявлений восточного колорита вроде на выставке не наблюдается. Или все-таки наблюдается - например, как едва ощутимое родство с национальным искусством или мироощущением? Персонажи его картин (когда удается их разглядеть) нелепо-трогательны, как у Шолом-Алейхема, цветовая гамма раскалена горячим южным солнцем, и вот эта отмеченная Аверинцевым текучесть живописного текста, лихорадочные вспышки зрительных ощущений, нервные, быстрые мазки…

Экспрессионистски острый рисунок, немногословный. Яркие детали не натуралистичны, а уже искажены той экспрессионистской линзой, через которую Зинштейн смотрит на мир.

Пресс-релиз перечисляет места, где находятся его работы: Государственный Русский музей (Санкт-Петербург), Манеж, коллекция современного искусства (Санкт-Петербург), Литературно-мемориальный музей Достоевского (Санкт-Петербург), музеи Англии, Франции, Германии, частные собрания России, Германии, Израиля, США, Италии, Японии, Финляндии, Франции. А вот и самарская дама, в коллекции у которой есть его картина… Ну что ж, опять же, хорошо, что не рембрандты с дюрерами продаются, а то никаких денег не хватило бы!

Наталья ЭСКИНА

Материал с сайта www.samara.ru